Читатель

Мне, тринадцатилетнему мальчишке, бегающему вокруг самолета в коротеньких бархатных штанишках, посчастливилось принять участие в одном из очередных демонстрационных полетов на самолете АНТ-9. Причем, я сидел на дополнительном месте, в проходе пассажирского салона на простой деревянной табуретке, вцепившись руками в ее сиденье. Это было мое воздушное крещение. Моя старшая сестра в это время работала в НИИ ВВС, в котором и проходил испытания самолет АНТ-9.
( Read more... )

"...Наши старшие товарищи, когда-то приобщившие нас к статистике, и раньше нас призванные на практическую статистическую работу, где они столкнулись со стариками-практиками, продолжали убеждать нас в том, что статистику необходимо очищать от засилья старых специалистов, в каждом из которых они готовы были видеть врага. Критика была озлобленной, а уж ярлыки навешивались совсем просто.

Любой из нас, ещё студентом придя на практику, считал себя не только вправе, но просто обязанным «разоблачать» враждебные ухищрения старых спецов. И мы готовы были поверить, что в нас-то и есть соль статистической земли, что мы сразу скажем новое, самое нужное слово и сделаем глубокую и правдивую статистическую науку. Но многие из нас ещё долго оставались у Матери Статистики однобокими недоносками, что ещё ярче было подчёркнуто нашим досрочным выпуском. Я сама потом радовалась, что поначалу попала на выучку к старым опытным земским статистикам, руководившим продолжающимися выборочными обследованиями крестьянских хозяйств.( Read more... )

7 апреля. Постепенно становится совершенно неинтересно записывать все личное. Да оно и стало вполне второстепенным рядом с наблюдениями над временем и тем, что бы я назвал раскрывающейся тайной истории. Вчера в одном доме встретился с давно знакомым В. А. Сутыриным. Он написал сценарий — инсценировку «Королей и капусты» Генри. Просто удивительно, что этот человек, носящий в памяти столько захватывающе интересного, занимается такой ерундой (впрочем, это очень типично). Из его рассказов надо бы записать о том, как он в числе некоторых тифлисских работников поехал к стоящему у тифлисского вокзала личному вагону Троцкого (ехавшего лечиться в Сухуми), [чтобы сообщить] о только что полученном известии о смерти Ленина. Троцкий был поражен и растерян. Завязанный в шарфы и какие-то кацавейки. Потом он наблюдал Троцкого в Сухуми во время отдыха и на охоте.( Read more... )

"..Во Владивостоке много военных и моряков. В свое время это был свободный порт и бухта кишела иностранными судами. Теперь этого нет. Во всём чувствуется какая-то заброшенность. На городе лежит особый отпечаток. Транспорты заключенных отправляются отсюда на Колыму...

Номер в гостинице «Челюскин", после Москвы и купе международного вагона, показался неуютным, а сама гостиница — убогой и грязной. Временно управляющий трестом, главный инженер В-й «болел» обычной болезнью советского чиновника: боязнью ответственности и нежеланием проявлять инициативу. В-й подчеркнул, что он только.главный инженер, призван руководить строительством, а не организацией дела в целом. Знакомство с делами треста произвело самое гнетущее впечатление.

Вновь организованный строительный трест «Владивостокрыбстрой» должен был вести строительство рыбных комбинатов и жилых домов для рабочих рыбных трестов - Дальгосрыбтреста, Крабтреста и Рыбного Управления. Работы производились в разных пунктах Тихоокеанского побережья, а для их ведения к тресту был прикомандирован строительный батальон, насчитывающий около 1000 человек красноармейцев, выделенный Политбюро, по ходатайству Микояна. Помимо батальона трест должен был завербовать еще в распоряжение Наркомата пищевой промышленности такое же количество вольнонаемных.( Read more... )

В 1935 году я работал в Центральном управлении вагонного хозяйства НКПС начальником сектора оперативного учета и планирования. Индустриализация и создание тяжелой металлургии требовали огромных материальных ресурсов и в первую очередь – металла. В царской России железнодорожный транспорт потреблял около 40 % черных металлов, производимых в стране, а в эпоху первых пятилеток металла ему не хватало, он сидел на голодном пайке, что стало основой серьезных трудностей.

К середине 30-х годов грузооборот железных дорог превышал дореволюционный в 3–4 раза, а основных средств было лишь немногим больше, чем в 1913 г. Транспорт работал с перегрузкой. В годы, когда наркомом путей сообщения был Я. Э. Рудзутак, из этого положения пытались выйти путем рационализации, ввели так называемую обезличенную езду на паровозах, японский метод ремонта и т. д., но успеха эти новшества не имели, а в ряде случаев принесли даже вред.

При наркоме А. А. Андрееве транспорт стал сдерживать развитие всего народного хозяйства, и на него, как тогда говорили, «бросили» любимца Сталина – Лазаря Моисеевича Кагановича, чтобы вывести из прорыва, поднять, закрепить и т. д.( Read more... )

В связи с частыми отключениями абонентов в горьковских газетах появились статьи,направленные против станции и требующие наладить ее работу. На станцию приехал А.В.Винтер, который был в то время начальником Главэнерго. Он провел у нас несколько дней, ознакомился с оборудованием и эксплуатационным персоналом. В результате пришел к заключению, что все работники здесь соответствуют занимаемому положению. После этого в газетах нападки на станцию прекратились.
Приезд Винтера помог и в следующем отношении. Монтаж котлов и турбин вел Энергострой. Он чувствовал себя на станции полным хозяином. Хотя в 1932 году заканчивался монтаж последней турбины, мостовой кран машзала числился у Энергостроя, и эксплуатационному персоналу станции при ремонте оборудования с трудом удавалось получить кран на несколько часов. Это, несомненно, тормозило выполнение срочных ремонтных работ.

Об этом ненормальном положении я сказал Винтеру. Он подумал немного и спросил:«А возьметесь Вы закончить все оставшиеся на станции монтажные работы без Энергостроя?». Из крупных работ осталось смонтировать лишь два последних котла. Я ответил,что возьмусь за это. Вскоре после этого Энергострой покинул станцию, и эксплуатационный персонал стал на ней полным хозяином. Монтаж котлов успешно закончили при содействии монтажной бригады [треста] «Тепло и Сила» (ныне Центроэнергомонтаж).( Read more... )

После поступления в 1908 г. в Императорское Московское Техническое Училище (ныне МВТУ) я все время зарабатывал уроками, а позднее черчением. Во время забастовок в высших учебных заведениях я поступил чертежником на завод Бромлея (ныне «Красный Пролетарий»). Летом 1912 и 1913 гг. мы с Александром Яковлевичем Рябковым, с которым я продолжал дружить и часто гостил у них на даче в Кунцеве, проходили строительную практику на Рублевской насосной станции

Получали по 50 руб. в месяц, из которых больше половины приходилось отдавать отцу, так как он все еще не мог поступить на место. Из-за необходимости помогать семье и иметь заработок я работал в Рублеве на практике по 6 месяцев. В Рублеве я познакомился с инженером Иваном Михайловичем Бирюковым, строителем Рублевской насосной станции и первым ее заведующим. Он был выдающимся инженером, отличным администратором, удачно проведшим трудное строительство и поставившим на должную высоту эксплоатацию станции. Всюду был образцовый порядок как во внешнем оформлении, так и в идеальном содержании и обслуживании производственных помещений. Рублевская насосная станция была лучшей водопроводной станцией в Европе, ею гордились и туда возили всех именитых гостей. При мне туда приезжал французский президент Пуанкаре, японские гости, а в 1909 г. Рублево посетил знаменитый И.И. Мечников.( Read more... )

До самой зимы я приводил в порядок коллекторную мастерскую и добился того, что она стала выполнять план. Я столкнулся с проблемой, о которой раньше мало думал: с производственными травмами. Фрезеровщица вздумала на ходу смазать тончайший шлиц-фрез и отхватила себе два пальца. Пропиточник в сушилке полез в вакуумный котёл с бензолом, захватив с собой лампу-переноску. Изоляция была неисправна, дала искру, пары бензола вспыхнули.

По каждому такому случаю инспекция охраны труда производила расследование, и если обнаруживалось, что виновата администрация, завцехом и мастер шли под суд. К счастью для меня все рабочие и мастера были мной предупреждены: нельзя было смазывать механизмы на ходу, нельзя было лезть в котёл с переноской, нельзя было травить без очков. Но независимо от ответственности я не мог не переживать каждый несчастный случай и не чувствовать моральной ответственности: значит, плохо объяснил опасность рабочему, недостаточно жёстко контролировал исполнение. Со временем я стал больше внимания уделять охране труда: ограждениям, вывешиванию инструкций, вентиляции. ( Read more... )

...Меня судил низенький бородатый старичок. Мне показалось, что ему было неловко, и он всё время прятал глаза. По бокам от него сидели две безликие личности. Они поглядывали на меня недоверчиво, но с любопытством и за всё время не проронили ни слова. Я вспомнил презрительное прозвище народных заседателей — «чушки с глазами». Я объяснял суду, что ни к какой секте не принадлежу, что мной руководят не религиозные, а чисто нравственные побуждения. Излагая свои мотивы, я даже вдохновлялся немного, а народу в зале было порядочно. Судья явно вёл примирительную линию. Говорил: — Да бросьте вы эту петрушку. Войны сейчас нет, никого убивать не придётся. Ну помаршируете два годика, не слиняете ведь? Но я упёрся и «петрушку» не хотел бросать. Судья тяжело вздохнул и произнёс: — Суд удаляется на совещание.

Посоветовавшись минут десять, прочитали мне приговор: «Год условно». Я ждал всего, чего угодно, только не этого. Это значило, что если меня призовут, а ведь призовут обязательно, и если я не откажусь, мне ничего не будет. Но если я откажусь, а я откажусь обязательно, это будет означать, что я ещё раз совершу то же преступление, тогда меня снова будут судить, а к приговору добавят ещё год. Ничего себе! И я попытался разъяснить суду, что условный приговор здесь не имеет смысла, что я заранее предупреждаю, что буду совершать это преступление ещё и ещё. Судьи не стали меня слушать. Судья официальным тоном заявил: — Судебное разбирательство окончено. Можете жаловаться, если вам не нравится. Бедняга, он явно желал мне добра и надеялся, что условный приговор даст мне возможность одуматься.Но я предпочёл бы сразу сесть в тюрьму, лишь бы покончить с неопределённостью моего положения, с жизнью «под дамокловым мечом». ( Read more... )

"Создатель познавательных фильмов, вызывавших огромный зрительский интерес во всем мире. Совместил научно-популярное кино с научной фантастикой. Считается родоначальником этого жанра в мировом кинематографе. Автор около трехсот изобретений, новых кинотрюков, технических приспособлений, методов и приемов комбинированных съемок, многие из которых заимствованы всемирно известными режиссерами и продюсерами..."

Источник: http://publ.lib.ru/ARCHIVES/K/KLUSHANCEV_Pavel_Vladimirovich/_Klushancev_P.V..html

...Мать сняла комнату на Фонтанке, 75 (около Гороховой улицы). Неплохая 20-ти метровая комната, окнами на Фонтанку. Там мы прожили 14 лет. Здесь совершенно изменился наш образ жизни. То, что я перешел уже в четвертую школу, не беда. Я быстро сошелся с новыми ребятами. Важно другое — мать перестала получать зарплату. На что жить? Она обратилась за помощью к своим четырем братьям. Они посовещались между собой и обещали давать ей ежемесячно по 10 рублей каждый. Давали, но не аккуратно и не все. Надо было зарабатывать. Мне было 14 лет, мать никакой специальности не имела.

Этот момент моей биографии можно считать переломным. Детство кончилось. Я понимал, что с детскими развлечениями теперь покончено, все, что я смогу делать, должно быть направлено на заработки. К счастью, я многое уже умел делать своими руками. Вывод был однозначный — буду помогать матери, а если смогу, то и кормить ее.

После нескольких проб мать научилась шить матерчатую обувь. Женскую, для дома и для сухой погоды. Материалом служили куски более-менее прочных тканей, а подошву она делала веревочную. Фасоны были самые разные. От «тапочек» и «лодочек» на плоской подошве, до туфель на каблуках и ботинок на шнуровке. Конечно, все это происходило с моей помощью. Я делал из березовых поленьев колодки и каблуки. В магазинчике на Садовой, где продавалась разная мелочь для сапожников, покупал обрезки кожи, из которых делал задники, стельки и набойки. А если обувь была со шнуровкой, то ставил на нее «колечки», в этом же магазинчике купленные. Постепенно выросло и число заказчиков, преимущественно пожилых людей. Обувь эта была очень удобна, дешева. Ноги в ней не уставали. Купить же заводскую, кожаную обувь было в то время непросто, а многим и не по средствам. Постепенно основным источником средств для жизни стал мой труд, хотя совмещать его с учебой в школе, а затем и техникуме было трудновато. Как же я зарабатывал в те годы?( Read more... )