Коган Марк Иосифович. Исповедь строптивого адвоката

В коллегию меня приняли в 1975 году, когда мне исполнилось 53 года, то есть человеком с уже сложившимся отношением к жизни и на личном опыте познавшим практику наших так называемых правоохранительных органов. К тому времени я не только окончил два института (юридический и экономический) и защитил кандидатскую диссертацию, но и обладал двадцатилетним опытом работы юрисконсультом на различных предприятиях нашего народного хозяйства, выступал несколько раз в печати по наиболее острым проблемам хозяйственного права, которое объединяло все вопросы правового регулирования отношений между государственными предприятиями (а других в то время и не было).

В 60-е годы я поверил в так и не состоявшиеся косыгинские реформы, которые в какой-то мере намечали развитие так называемого хозрасчета и договорной дисциплины, укрепление рубля и даже некоторое сокращение непосредственного вмешательства государства в управление предприятием.
Однако добиться радикального изменения экономических отношений между государственными предприятиями и тем более в сфере экономической жизни без отказа от постулатов «развитого социализма» и единой формы социалистической собственности на средства производства без изменения политического строя и ликвидации руководящей и направляющей роли партии было, конечно, невозможно. Этим и объясняется полный провал косыгинской реформы.

Тогда я вряд ли понимал до конца эти банальные истины. Но в пределах открывшихся в то время новых частных возможностей я считал своим долгом сделать все от меня зависящее. В рамках косыгинской реформы было принято постановление Совета Министров СССР «Об укреплении юридической службы в народном хозяйстве». Я работал тогда главным юрисконсультом одного из главков Минторга СССР, а министром торговли был всесильный член Политбюро ЦК КПСС и одно-
временно заместитель Председателя Совета Министров СССР А.И.Микоян.( Read more... )

Коган Марк Иосифович. Исповедь строптивого адвоката 2

...состоялось мое знакомство с директором, которое постепенно переросло в почти дружеские отношения. В какой-то степени этому, наверно, помогло удачно проведенное мной судебное дело в Красноярске, где рассматривался иск воинского склада Красноярского УВД к комбинату и железной дороге на сумму около полутора миллионов рублей. Дело в том, что в июле комбинат отгрузил в Красноярск эшелон с солониной. Сейчас мало кто помнит, а тем более знает этот старый способ хранения мяса. Разве что где-нибудь в глубинке рачительный хозяин обеспечивает в нынешнее время семью мясом на всю зиму, которое солит в бочках и держит в погребе. В те годы на мясокомбинатах были небольшие и слабые холодильники, а в Казахстане, где забой скота происходил, главным образом, осенью, хранить его долго можно было только в соленом виде. Однако технология засолки мяса и условия его хранения — дело тонкое. Даже незначительные нарушения технологических инструкций и санитарных требований могли преждевременно снизить качество мяса, а иногда оно просто протухало.

Отгрузив по наряду из Москвы эшелон солонины из прошлогоднего забоя, работники мясокомбината недолго радовались избавлению от капризного товара. Лето в тот год было жарким. Путь от Кзыл-Орды до Красноярска проходил через Алма-Ату, Семипалатинск и Новосибирск. Вагонов-холодильников не было, поэтому солонину повезли в обычных товарных вагонах, полагая, что за восемь дней (норма доставки скоропортящегося груза) с ней ничего не случится. Однако вместо восьми дней эшелон находился в пути двенадцать.

И вот, незадолго до моего появления в Кзыл-Орде, мясокомбинат получил из Красноярска телеграмму, в которой было сказано, что солонина прибыла на станцию назначения тухлой и черви ползали даже по вагонам. Такие же телеграммы склад послал в МВД Казахстана, Минмясомолпром, обвиняя руководителей мясокомбината во вредительстве и требуя их привлечения к уголовной ответственности. УВД Кзыл-Ординской области создало специальную комиссию для проверки соблюдения технологии засолки мяса и его качества в момент отгрузки. Согласно заключению комиссии, на мясокомбинате все было в порядке. Тем временем красноярский склад уже подключил к этому делу вышестоящие грозные органы, а Минмясомолпром СССР издал приказ, в котором угрожал директору мясокомбината страшными карами. Судьба Георгия Матвеевича и его подчиненных, можно сказать, висела на волоске.( Read more... )