Александр ПАНИКИН. Записки русского фабриканта 1.

Отслужив в учебном авиационном полку, вернулся в Краснодар и устроился на завод слесарем. Тетя настаивала на получении высшего образования, но я не мог определиться с профессией, требующей вузовского диплома. Пока решал и решался, отработал слесарем два года. Желание уйти с завода припекало настолько, что вознамерился поступать на математический факультет Кубанского университета — только потому, что на эту специальность было проще попасть. Рабфак закончил в 1971 году и был зачислен студентом первого курса.

И все-таки что-то не складывалось: слишком однообразно и тоскливо тянулись будни. Скрашивала существование дружба с моим однокурсником Володей Заикой, блестящим математиком и гитаристом. В восемнадцать лет он играл сложнейшее для исполнения гитарное переложение «Чаконы» Баха, под его влиянием увлекся игрой на гитаре и я. Музыкальных данных не было, но желание играть было превыше благоразумия. Результатом стало естественное решение взять академический отпуск, а фактически бросить институт еще до начала первой сессии. Этот поступок перечеркивал несколько предшествующих лет, но обручиться с математикой было мне не по силам.( Read more... )

Александр ПАНИКИН. Записки русского фабриканта 2.

Первый бастион, который предстояло взять, — касса. Обросшую связями и приятельством с театральным бомондом главную кассиршу, холодную и мерклую, как мародерша, сдвинуть с пьедестала было непросто. Пpишлось доказывать делом ничтожность их умысла.
Распространение билетов начиналось в первый день каждой десятидневки с так называемой свободной продажи в кассе театра.

Здесь же в любых количествах приобретались билеты всеми сотрудниками, что и давало кассирше власть. Казалось бы, мелочь, но оказываемые ею любезности превращали пешку во всесильную гранд-даму, почти королеву, и низводили администратора до роли пажа. Как же обеспечить полную распродажу в первый день, оставив только бронь администратора? Кассирша ведь была заинтересована в обратном и чуть ли не отгоняла будущих зрителей. Удалось распознать — школы, ПТУ и техникумы имели пpаво оплачивать билеты по безналичному pасчету. Нагоняю волну, налегаю на профсоюзников, уговариваю на коллективные посещения.

Эффект ошеломляющий. В одиннадцать утра открывается касса, в очереди, как обычно, — несколько человек. Через час ими выкуплен весь наличный запас билетов. За контрамарками все в театре вынуждены обращаться ко мне. Все, включая главного режиссера и директора. Я сумел убедить их не делать никаких исключений и тем самым получил в руки ключ к власти.( Read more... )

Александр ПАНИКИН. Записки русского фабриканта 3.

Отнюдь не по случаю и не по законам литературного жанра попал я в камеру. Подходили к концу третьи сутки после ареста. На эту ночь в камере меня оставили одного. Подсадного только что увели. Мурластый мужичонка, говорливое хайло, твердил одно: раскалывайся, раскалывайся, пойдут навстречу, легко отделаешься. Попечительствовал и благодушествовал, до дури напористо предлагал переправить весточку. Я подыгрывал, сбрасывал камешки в его огород — не счесть, наплел про адреса, встречи, запасы и подворотни — давал им работу. Те слушали, слушали, замотались и «утку» отсадили.

К тому часу до известной степени я уже освоился, хмель отчаяния весь слетел. Трезвая горечь владела мною — удел заключенного, которому суждены долгие годы унылой неволи. Если уж попал в зубья молоха, то из них не выпасть. И пощады ждать не от кого. Внутренне я определился и успокоился. Эта ясность принесла ощутимое облегчение, и я уснул.( Read more... )