Записки провинциального ревизора. Аба Хасин. Часть 1

Считаю, что ничего сверх естественного я не сделал, ничего не открыл, ничего не закрыл (кроме нескольких складов с товарами, о чём ниже.), масштабы моих проверок и ревизий по отношению к тотальным, но специфическим проверкам Счётной палатки - не сопоставимы. Но я честно выполнял свою трудную, и очень интересную работу, не считаясь, ни со временем, ни с косыми взглядами начальства, ни с конъюнктурными соображениями, ни, как это неправдоподобно звучит, с обыкновенной завистью коллег по работе. Дважды, на протяжении своей работы ревизором, я писал заявления о переводе меня на ниже оплачиваемую должность, что вызывало определённую напряжённость во взаимоотношениях с начальством и коллегами. И самое главное, я никого не подставил не правомерно под карающий меч так называемого правосудия!

Каким-то чудом меня взяли на службу в ОБХСС милиции Октябрьского района города Иванова на должность оперуполномоченного. Чудо было в образе работника отдела кадров областного УВД полковника Грязнова Владимира Михайловича, Героя Советского Союза, который учился со мной в одной группе экономического факультета Заочного института советской торговли (ЗИСТ), а также в немалой степени помог наш сокурсник - Павленко Лев Матвеевич, не последний опер в областном ОБХСС. Это была середина 1963 года.

Я никогда в молодости не предполагал, что основной моей работой жизни станет именно ревизорская стезя. До неё мне пришлось поработать, после окончания экономического факультета института, на разных незначительных должностях в торговле, а самое главное, несколько лет я набирался опыта в Отделе борьбы с хищениями социалистической собственности (ОБХСС) УВД Ивановского облисполкома, где приобрёл необходимые в дальнейшем навыки сыскной и следовательской работы.

Попал же я служить в органы вопреки имевшейся тогда негласной политики власти, которая выражалась в одной фразе, прочитанной мною случайно в директивном указании МВД СССР, предназначенной только для начальников МВД республик, УВД крайоблисполкомов под грифом "Совсекретно": "Лиц еврейской и татарской национальности на руководящие должности не назначать".( Read more... )

Записки провинциального ревизора. Аба Хасин. Часть 2

Но везде есть свои секреты и сложности. Оперативно-режимная часть колонии, используя свои, в тех условиях неограниченные возможности, приказала бригадиру часть полуфабрикатов сувениров браковать и не принимать, а значит, и не оплачивать за работу. Затем, один из его подручных доводил эти забракованные изделия до "ума" и отдавал оперативникам для удовлетворения их возросших культурных и эстетических запросов. Из колонии стали "уходить" сувениры сотнями и не только по друзьям и знакомым, но и в продажу. Захаренко же, кроме рутинной для него работы по эскизированию сувениров, стал сам рисовать партийных вождей и делать инкрустированные портреты, а начальство вручало их, как подарок к дню рождения или юбилею. Так, к приезду Феди Кастро ему Н.А.Щёлоковым был преподнесён огромный портрет, выполненный Захаренко собственноручно. Им изготовлялись и другие портреты начальства меньшего ранга. Только портретов Ленина и Брежнева было изготовлено более 100 штук. Но вот оплаты за эти "услуги" ему не начисляли и он частенько сидел без "ларька".

Посетовав на сложившуюся ситуацию, как на несправедливую, Знахаренко выложил мне на стол школьную тетрадь, где мелким убористым почерком было указано: чей портрет, кто заказал, когда взял, время, пошедшее на работу, примерная стоимость. Особенно интересной колонкой для меня стала "кто заказал". Там, кроме фамилий оперативников, значились заказчики: райком партии, райисполком, обком партии, облисполком, начальник УИТУ, зам МВД и др.

Я долго раздумывал, что делать с этим материалом, чтобы не подвести Захаренко ибо в тех условиях дело могло кончиться плачевно. Впрочем, по моим сведениям, но уже гораздо позже, я узнал, что Захаренко был убит в другой колонии. В данную ревизию мне не удалось "раскрутить" эти злоупотребления и тетрадочка лежала у меня в сейфе и ждала своего часа. Исподволь, я присматривался по кабинетам - нет ли где инкрустированных портретов и просто сувенирных картин и кое-что зафиксировал в уме.

На следующий год я уже готовился к поездке на ревизию колонии строгого режима ОК-3\4 в посёлке Октябрьском Кинешемского района и думал о том, как реализовать те сведения, которые мне в прошлом году сообщил Захаренко. И вдруг, в один из дней Иван Петрович Фёнов, мой начальник вызывает меня к себе в кабинет и говорит, чтобы я собирался в Кинешму, в колонию - там сгорел в производственной зоне склад готовой продукции мебели и сувениров. Убытки, согласно представленного акта, составили 9 974 рубля. Эта сумма не подпадала под приказ о сообщении чрезвычайных происшествий в МВД СССР. Не хватало несколько рублей, что дало повод сомневаться в подлинности суммы ущерба. ( Read more... )