Фридляндер Иосиф Наумович

ВОСПОМИНАНИЯ О СОЗДАНИИ АВИАКОСМИЧЕСКОЙ И АТОМНОЙ ТЕХНИКИ ИЗ АЛЮМИНИЕВЫХ СПЛАВОВ
Добаткин отличался систематичностью, умением терпеливо собирать, анализировать наблюдаемые явления при возникновении той или иной структуры металла и особенностей процесса. Ливанов был импульсивным человеком, но ему удавалось экспромтом открывать выявляющиеся закономерности процесса и находить правильные технологии и конструкторские варианты, ведущие к полному успеху. За спиной обоих металлургов с начала войны стояли мощные, колоритные фигуры директоров, рьяно защищавших марку своего завода, ныне обретших чины полковников.

В Ступино - полковник А.Ф. Белов, высокий, красивый, решительный, необычайно энергичный человек, ради достижения цели готовый и на не совсем законные маневры. В Верхней Салде - полковник Лещенко, такой же крупный, как и Белов, властный человек с хриплым голосом, который он приобрел во время пребывания в северных лагерях. До войны он был директором завода в Сетуни, был в командировке в Америке, потом его арестовали и отправили "перевоспитываться" на Север, затем, перед войной или в начале войны, выпустили и назначили директором завода № 95 в Верхней Салде. В общем, довольно типичная жизненная история руководящих кадров тех лет. Оба директора прекрасно знали производство и успешно организовывали работу коллективов и при внешнем дружелюбии друг к другу жестоко конкурировали.

Источник: http://scilib.narod.ru/Avia/Fridlyander/Fridlyander.htm
Декабрь 1941 г. На авиационных заводах нет заклепок. В конце декабря 1941 г. в авиационной промышленности крайне обострилась ситуация с заклепками. На истребителях и штурмовиках устанавливается 600-800 тыс. заклепок, а на больших самолетах - до
двух млн. Проволоку для заклепок изготавливал завод, расположенный в г. Кольчугино Московской области. В суматохе эвакуации часть оборудования этого завода попала в Сибирь, остальное - в Среднюю Азию. Попробуй собрать все воедино. Авиационным заводам грозила остановка и как раз в то время, когда фронту позарез требовались все новые и новые машины. Тут Александр Федорович Белов - директор Ступинского комбината, человек огромной энергии - вспомнил, что он видел в Ленинграде установку изобретателя Василия Георгиевича Головки- по непрерывной отливке тонкой проволоки. В январе 1942 г. он добился разрешения слетать в блокадный Ленинград и вывез оттуда чуть живого изобретателя с дочкой, остальные члены его семьи умерли от голода и холода. В пустых цехах эвакуированного из Сетуни завода № 95 с необычайной быстротой строили плавильные печи и установки для отливки проволоки.( Read more... )

Фридляндер Иосиф Наумович, часть 2

Около 10 часов собираемся в здании ЦК КП Узбекистана. Ровно в 10 часов входим в кабинет Ш.Р. Рашидова, там он и несколько секретарей. Второй секретарь - Ломоносов, остальные - узбеки. Рашидова я вижу в первый раз, он строен, красив и изящен. По-русски говорит хорошо, но иногда не совсем правильно, производит впечатление человека высокой культуры. Он только вчера прилетел из Москвы с Пленума ЦК КПСС, тем не менее в субботу, выходной, устроил прием. Говорит о большой школе Пленума, каждый Пленум - школа, а этот — в особенности. На столе ташкентская вода, апельсины. Начинается беседа. Кто-то из секретарей говорит, что я из Андижана. "Вы, действительно, оттуда?" - спрашивает Рашидов. "Как же, бегал купаться в Карадарью". Немного рассказываю о своей работе. "Вы его все знаете?" - спрашивает Рашидов директоров. А.В. Болбот, Воронин, все остальные дружно это подтверждают. Директора коротко рассказывают о своих делах, все отмечают необычайное внимание ЦК КП Узбекистана к нашей отрасли. Потом Рашидов минут 30 говорит об Узбекистане. Страна богата хлопком, газом, золотом.

Скоро весь хлопок будет убираться машинами в короткие сроки и только первого сорта, тогда увеличится его конкурентоспособность на мировом рынке. В конце заседания я с Поспеловым подошел к Рашидову и просил его помочь с бериллиевой проволокой в Чирчике. Коротко объяснил важность этого дела. Рашидов обещал помочь. Весь прием продолжался часа полтора.
В воскресенье отправляемся в город Чимган - курортное место на высоте 1,5 км. Проезжаем по шоссе имени Луначарского, потом начинается поселок колхоза-миллионера. У него Дворец культуры не хуже московских, потом идут кирпичные домики колхозников. У каждой семьи свой дом. Никаких дувалов - глухих заборов. После колхоза-миллионера начинается Чирчик-быстро выросший промышленный город на 100 тыс. жителей. Европейские многоэтажные дома, довольно много зелени. Химический завод оповещает о себе желтым лисьим хвостом из окиси азота. Хвост поднимается из невысокой трубы, а потом осаждается на дома, людей, зелень - ничего хорошего. Чирчик уже несколько лет называется социалистическим городом, хотя не понятно, чем он лучше Ташкента или Андижана.

Впрочем, есть отличие: в субботу и воскресенье там не продают спиртные напитки, поэтому жителям приходится запасаться заранее или ездить за ними на автобусе в Ташкент. За Чирчиком дорога берет вверх, сбоку остается строительство Чарвакской ГЭС. В этом месте Чирчик проходит в глубоком ущелье, здесь возводится плотина высотой 130 м. Выше ее образуется огромное водохранилище. Часть долины гор будет залита, но в горной местности залитая площадь будет неизмеримо меньше, чем при перекрытии Волги, Днепра или сибирских рек.
Дорога идет круто вверх, всюду надписи: "Осторожно! Оползни!" Ближе к Чимгану оползни видны безо всяких надписей. ( Read more... )